Православное миссионерское движение пророка Даниила

Татарстан-2012

Татарстан–2012: миссионерская поездка в страну религиозной толерантности

Один в поле не воин, а вот двое — уже мобильная группа Московского отделения Миссионерского движения пророка Даниила (МДПД). К сражению за Истину — готовы! Направление: Татарстан, чувашские деревни альметьевского района. Причина выезда: в миссионерский розыск объявлены язычники. Участники: отделения МДПД гг. Заинска и Москвы.

 

Во время миссии чудеса происходят постоянно: разные случайно-неслучайные встречи, чудесно сложенные Невидимой рукой. Их надо запоминать, чтобы не быть неблагодарными Богу-Промыслителю, поэтому сразу скажу о маленьком чуде: наших миссионерских билетов в Татарстан уже несколько дней как не было. Миссионерские билеты — это плацкарт: и дешево и с народом общаться можно. В расстроенных чувствах начинаю оформлять через Интернет обратные билеты — оп! Осечка… ну ладно, возьму тогда на Казань и вот, на моих глазах в табло появляется три билета. Тык-тык мышкой — их уже два, еще тык — и они наши! Господь благословил! Едем!

 Маршрут на Заинск пришлось проложить с заездом в Казань. Наша мобильная миссионерская группа использовала эту возможность, чтобы попросить помощи у просветителя Казанской земли — свт. Гурия Казанского. Мощи его почивают в Соборе Казанского Кремля. Кремль сейчас представляет из себя воплощение  синкретической идеи совместного проживания разных народов: даже лавки около мечети вперемешку содержали как мусульманские обереги в виде  глазиков, наглядно демонстрирующие бесполезность ислама, так и христианскую символику, а для атеистически настроенных  граждан, наверное, можно было взять значки с символикой Татарстана. Те же настроения демонстрировали два плаката у входа в кафешку, расположенную на полпути в Заинск. На одном лозунг: «Толерантность — принцип жизни в Татарстане: у нас разные народы живут в согласии и мире друг с другом».  А на соседнем: «Как поступать в случае теракта»… наверное, не все в Татарстане  читали первый плакат.

Вот и знакомый с прошлых лет Троицкий храм Заинска. Нас встречают Заинские миссионеры, а вот и о. Андрей Стребков — настоятель Троицкого храма и по совместительству, храма-автобуса, он же и водитель его, он же и глава Заинского отделения. Небольшой ужин и мы отправляемся… в детский православный лагерь! Сначала не могу понять: радоваться или плакать: мы, вроде бы не педагоги… что делать-то будем? План действий от о. Андрея оказался предельно прост: сегодня вечер понедельника, в среду выезд автобуса-храма в чувашские села на миссию, а пока: выбирайте себе смышленых подростков, обучайте, заберем с собой в лагерь».

Ага! Что же, будем действовать по программе «миссионер-разведчик», применяемой в храме ап. Фомы для занятий с подростакми: кто такой Бог, почему мы знаем, что Он существует, как Он себя открыл. Библия — Кто автор, из чего состоит, о чем она,  зачем Христос пришел на землю, почему необходимо Крещение, что такое 10 Заповедей, какие против них грехи и что такое Исповедь и Причастие. Вот, такой конспект наших годичных занятий!

День первый: В гостях у батюшки или бабай не пройдет!

Небольшое село Кара Елга («Черная речка» — по-русски). При въезде стоит ладненький такой красный пятикупольный храм со звонницей, венчающейся шатровым завершением — Вознесенский храм. На территории двухэтажный церковный двор, превращенный в детское обиталище и предмет детского счастья — быстровозводимый бассейн. Я не сразу узнаю в хозяине этого места ранее мне уже знакомого батюшку. Три года назад я уже слышала историю о человеке, пожелавшем служить Господу в священническом сане, который около 20 лет терпеливо ждал свою жену, татарку, ждал, когда она уверует во Христа и примет Крещение. И Господь не обманул его терпение: нас встречали о. Василий и матушка Ариадна, а также толпа ребятишек разного возраста, находящихся здесь в гостях у батюшки. Собственно, именно так и называется такая форма как бы лагеря: «в гостях у батюшки». Дети просто становятся частью священнической семьи, ничем не отличаясь от обычных обитателей большого дома.

Воспитательница лагеря наша старая знакомая — Саша, самый юный миссионер лета 2009 года, а ныне студентка педагогического Вуза. При помощи о. Андрея нам быстро отделяют кандидатов на жизнь в палатке, и мы начинаем наши небольшие тренинги.

Стоит особенно сказать об обстановке внутри лагеря. Она настолько мирна и исполнена какого-то обычного человеческого счастья и довольства Богом и тем, что Он дает, что такая безмятежность напоминает скорее скит, маленький семейный монастырь (хотя, конечно, таких монастырей не бывает). Уже через сутки мы понимаем: хорошо бы нас здесь «забыли» J Просто, потому что хорошо! А еще при храме живет монахиня матушка Васса. Кажется, ей около 90 лет, у нее удивительно добрые глаза, да, и такое же доброе отношение к людям. Когда-то владыка Анастасий отправил ее сюда на послушание помогать восстанавливать храм. Когда она нас увидела, то сказала: «ну вот, наконец-то вы приехала» — как будто бы только нас и ждала! Какого же здесь детям! Представляете, вам всего-то лет 10, а вы уже знаете, что самая добрая бабушка — это монахиня. Вот, это и есть Православие!

К вечеру первого дня дети «садятся на шею» и, напрочь отказываются отправляться спать. Все сидят возле костра и требуют постоянно что-нибудь им рассказывать. Повторяем Заповеди. Саша, мальчик 14 лет, узнав о том, что такое мат, расстроенно вздыхает: «Вы моему бате расскажите, а то он без этого и сказать ничего не может!» Сашу мы взяли в поездку. За все время от него не единого слова такого не услышали! А еще он нам макароны приготовил, когда дежурил по лагерю и посуду безоговорочно мыл… Мда, сколько «маменькиных сыночков», из благополучных семей в 14 лет и палец о палец ударить не могут, не то, что Сашка!

В попытке отправить детей спать в дом, Андрей запускает популярную страшилку: «Все в дом, а то сейчас бабай придет!» Дети: «не придет! Здесь отец Василий всё освятил!»

Вообще, дети у о. Василия собрались разные: и из трудных семей, и середнячок и дети священников. Но у всех их было желание знать о Боге, исследовать Его заповеди, молиться Ему. Дети сами вычитывали утренние и вечерние молитвы в храме. Вот здесь и начинаешь понимать, то значат слова Спасителя: «Будьте как дети!»

***

Помню, в подростковом возрасте, Господь отправил меня на больничную койку, где я впервые познакомилась с православным священником. Он нам рассказывал, как здорово угождать Богу, что хочет от нас Господь, он объяснил мне многие вопросы мироздания и полностью отбил зарождающийся тогда в моем сознании интерес к оккультизму и паранормальным явлениям. Это было отделение, где дети лежали подолгу — по месяцу и более, и тогда мы договорились с детьми, что попробуем жить здесь никого не обижая, в дружбе со всеми, ни о ком не думать плохо, не жадничать и не обзываться, а если возникнут проблемы — пусть старшие нас рассудят. И у нас… получилось. Прошло уже более 20 лет, а у меня так и остались на сердце отпечатки тех недель, когда мы жили в больнице по-Божьи и как хорошо было нам в больнице. Неважно, что временами там делали ужасные процедуры, что в один глоток медсестры заставляли и нас и малышей проглатывать мензурки с таблетками, не важно, что кормили не скверно, а очень скверно… всё это не важно. Важен был наш маленький рай, мир внутри нас. И сколько было слез, когда кого-то выписывали! У меня до сих пор стоит на столе фарфоровая фигурка кошечки. Это маленькая девятилетняя Зоя подарила мне, когда ее выписывали, свою самую любимую игрушку подарила. А еще в отделении лежала девочка из мусульманской семьи. Она рисовала прекрасных ангелов. Каждый ангел был не похож на предыдущего. Она очень хотела креститься. Жалко только, что я не знаю судьбы своих тогдашних подруг.

День второй: Миссия налегке — по деревне Кара-Елга

На следующий день, заручившись благословением о. Василия, берем наших «птенцов» на настоящую миссию в деревню. Ох, приходится бороться с телефонами, всех настраиваем на молитву. Со мной двое — Саша и Арсентий. Они ничего не бояться и вперед меня бегут барабанить в ворота деревенских палисадников. Начинается первый разговор, первый для меня в этом году в Татарстане и первый в их жизни. Строго говоря, жители деревни — крещеные, это скорее катехизация, чем миссия. И удивительно, когда люди, живя в 200 м от храма оправдываются, что им некогда в него даже зайти, не то, чтобы прийти на Исповедь и Причастие. А в Бога-то они верят… и сидят на скамеечках напротив храма, сидят часами L

Наши помощники быстро утомляются на жаре — идем к источнику. Там встречаем женщин-рабочих, красящих забор. Одна из них оказывается из Заинска. «Да, знаю о. Андрея. Он хорошие проповеди говорит, как защищать веру учит». А я забыла сказать, что после нашей первой поездки, о. Андрей организовал миссионерскую школу при храме, в основном для тех ребят, что начали вместе с нами тогда заниматься миссией. Те ребята сейчас выучились, и он перешел к другому формату: после воскресного богослужения для ВСЕХ прихожан стал проводить небольшие апологетические лекции-проповеди. Эффект не заставил себя ожидать: теперь не «свидетели Иеговы» гонялись за жителями Заинска, а православные гонялись за «свидетелями», пытаясь их обратить. Волна сектантства пошла на спад…

Возвращаясь обратно к храму заметили на скамейке семейку, понуро сидевшую у бедняцкого раздолбанного дома. Заговорили с ними.

— А мы некрещеные!

 — А хотите креститься?

— Очень! Мы ведь и не пьем и не курим. Вот Я, Светлана и моя сестра Соня некрещеные!

— Так, в чем проблема: вот храм действующий?

— Так денег нет у нас!

— А вы уверены, что о. Василий с вас деньги возьмет? Если вы верующие, заповеди соблюдаете, хотите жить по-христиански, то он Вас и так крестит! Вот только надо решиться жить по Заповедям!

Подчеркиваю это с умыслом — уж больно лица у девчонок болезненные для своего возраста, не здоровые какие-то… Договариваемся, что узнаем у батюшки и придем вечером проводить беседу о вере. Они радостно кивают. А у нас с Андреем остается на сердце чувство: что-то не так!

Вечером приезжает о. Василий и рассказывает нам, что пьют они… деньги им на дом давали, да и те пропили… ну, если чудо произойдет — он покрестит. Но… не особо в это верит.

Со второй попытки вечером удается вытащить из дому только Свету. Оказывается, что там буйствует отец… долго поговорить не удается L Приходит ее сестра и сообщает, что отец требует Свету в дом… Вот, смотрела я на нее: девчонка и вправду не плохая, простая какая-то, забитая и не развитая, как часто бывает у родителей-алкоголиков. Но на вопросы отвечает разумно, говорит, что точно хочет быть с Богом. Я прошу ее не затягивать с Крещением, а то она погибнет, прошу прийти к батюшке … Та кивает, соглашается. Придет ли? Помолитесь за Светлану и Софию!

День третий: тайны села Кара Елга

Ожидание — одно из самых тяжких испытаний. Ожидаем о. Андрея, когда нас заберет в миссию. Выходим из лагеря и — в первый же деревенский дом. На воротах прочерчен крест. Долго ждем и уже собираемся уходить, как наконец открывает дом ветхая старушечка. Мы: «мы от о. Василия, живем сейчас в лагере с детьми».

— Слава Богу, Бог послал  нам верующих людей! Проходите в дом-то, а то, я  не слышу тут! Вась! Вася, к нам Господь каких людей послал!

В доме дедуля заканчивал трапезу. Мы начали расспрашивать их о жизни, когда церковь порушили, когда восстановили … И вот, что они нам рассказали:

Церковь рушить начали в 37-м. С нее стащили железо с крыши и куполов и вынесли иконы. В храме устроили ремонтный цех для тракторов, а еще зернохранилище. Именно по этой причине здесь так много голубей живет. Храм уже действует 8 лет, а птицы не уходят. Тех людей, что разрушали храм, как водится, давно нет в живых. Долго земля таких не носит. Вера — так зовут бабушку, вспоминала, что ее мать говорила: «Потерпи, вера вернется, но не на долго.» «Вот я и дожила» — добавляет бабушка. «Мы то с Васей всегда в Бога верили, помню в школе я выучила стихотворение, где было слово «Бог». Ох, как меня ругали! Всю школу собрали меня ругать!»

Как украли бабу Веру

Интересна история их женитьбы. Василий и Вера дружили с детства. Когда Василий ушел в армию на 4 года, Вера написала ему письмо с вопросом: «Мне тебя ждать? А то женихов кругом хоть отбавляй!» Василий ответил: «Как хочешь», не желая как-то ее насильно заставлять. Вера обиделась… к ней стали приходить другие женихи, но ответа она никому так и не давала. Неожиданно вернулся Василий. Обнаружив у нее дома очередного жениха, опечалился и рассказал свое горе отцу. Тот подумал и сказал: «Запрягай!» Так они Веру-то и выкрали, чтобы избежать деревенских разборок. Уехали в другое село, повенчались, а через несколько лет, когда страсти утихли, вернулись. Бабушка радовалась: «Слава Богу, что мне такого мужа дал!» Она вообще обо всем говорила ««Слава Богу, что Бог мне …» И ничего о себе!

Как дед Василий в церкви кладоискателя поймал

За некоторое время до начала восстановления церкви в селе, вдруг собрались бабушки и пошли вычищать голубиный помет из поруганного храма. Несколько телег вывезли. Дед Василий не просто указывает на это действие местных: вот, они сами задумались и Бог тут же откликнулся — началось восстановление.

Как то дед заходит в храм, а в алтаре кто-то копает. «А, опять кладоискатель!» — подумал дед. Дело в том, что кто-то распространил историю по селу, что под церковью клад зарыт. Весь пол перекопали из-за этого. И вот, заметив нового кладоискателя, Василий набросился на него: «Ты что делаешь! Нет тут никакого клада! Уходи отсюда!» А «кладоискатель» ему отвечает: «Так, не клад я ищу, священник я, приехал храм восстанавливать!» Так о познакомились дед Василий и отец Василий. Первый на радости тут же поехал за песком для пола —  работа по восстановлению храма закипела.

Когда я пыталась выспрашивать о. Василия как восстанавливали храм, он скромно отвечал, что вот, мол, железо новое поставили. А дед Василий выдал как на духу, как о. Василий все своими руками делал, как матушка Васса за кирпичами ездила и сама тут их таскала, как о. Василий, одной рукой придерживая грыжу, другой цементный раствор на храм подымал и сам все промазывал… да, всего я уже и не припомню!

Вспоминая время гонений, баба Вера рассказывала, как приходили в дома, забирали книги, иконы, всё выбрасывали, уничтожали.  У них тоже были и книги и иконы. Василий сделал хитрый люк: надо было знать, на какую досочку в полу сильно топнуть, чтобы открылся тайник с иконами. Вот идут коммунисты, а он в момент — топ ногой! Тайник открывался и туда иконы и книги клали. Приходят безбожники — а ничего нет!

С книгами была еще одна история. Мать Веры читала в деревне по всем псалтырь, а Вера не училась этому искусству. Когда мать умерла, была самая пора гонений. Душа не на месте — надо же по матери почитать Псалтырь! И вот, Господь в это время посылает ей знающую, верующую женщину и даже священника, которые все объяснили, научили. С тех пор Вера сама стала читать Псалтырь в деревне. Книге её уже более 100 лет! Вот только сейчас дед Василий переживает: «храм восстановили, а люди в храм не несут покойников, сами отпевают. А не правильно это — храм же есть!»

Нас забрали!

Ура! Нас забрали! Уже стемнело, когда автобус-храм въехал в чувашское село «Сиренькино». Я даже не представляла, как в такое время мы будем устраиваться на ночлег. Но, нас уже ждали две сестры — Светлана и Галина (последняя даже на костылях!) под навесом уже приготовили нам и чай и суп и главное, создали тепло и уют своим радушием. Та часть села, куда мы заехали, называется «Русское Сиренькино». Оно стоит рядом с «Чувашским Сиренькино», но сейчас в обоих селениях живут чуваши. О! Какой это гостеприимный народ! Кажется, что продуктов мы увезли оттуда больше, чем привезли! Во время нашей стоянки, нам приносили и супы, и мясо, и рыбу готовые, а еще отличное деревенское молоко. Господь до воздаст им за их гостеприимство! Деревни эти крещеные, не считая нескольких татар-мусульман, а потому-то на следующий день, по наводке от Светланы и Галины, мы отправились к чувашским язычникам. Наше воображение рисовало нам настоящих идолов, страшные обряды и таких же страшных язычников, которых очень хотелось привести ко Христу!

День четвертый: Вылазка в «языческую деревню» Клементейкино

В Клементейкино проживает тетя одного парнишки из нашей группы. По его рассказу, выходило, что они с мужем приняли крещение и вся деревня отвернулась от них. Ага! Вот это удача — подумали мы. Надо бы там организовать имеющихся христиан на базе тети, устроить с ними занятия и т.п. Тетя была нами разыскана. Она пригласила в дом, и тут выяснилось: не, она некрещеная, вот муж ее — да, а она и так может добрые дела делать. Пришлось рассказать ей целую беседу о вере и спасении, о необходимости крещения. Тетя Лима не спорила. Мы дали ей книги: Евангелие и «Указание пути ко спасению». Взяли телефон и сказали, что завтра позвоним узнать, будет ли она креститься. Когда все вышли, и в предбаннике мы остались вдвоем, Лима рассказала, что ее смущают слова матери. Когда братья и сестры Лимы крестились, то мать сказала: «одна у меня осталась дочь!»  Видя такую привязанность к матери, я не стала говорить ей по типу: «ну вот, мать твоя в аду и ты туда же!» Я ей сказала, что по плоти Вы всегда останетесь дочерью своей матери, потому что не можете телесно родиться заново, но по духу — вы сами отвечаете за свои дела, и если не креститесь — не сможете попасть в Царство Небесное. Тогда Лима стала причитать, что ее сыну уже 35 лет, а он пить начал и не женится. Она просит за него Бога, а Бог ничего не делает. Я объяснила, что вот, если у вас чего попросит ребенок чужой и родной, Вы кому дадите скорее? Она: «Своему, конечно». — Так и Бог: крещеный человек усыновляется Богу, сынов своих Бог и слушает больше. И кроме того, у вашего взрослого сына есть своя воля — её Бог не будет попирать! Так мы и расстались.

Мы разделились на две группы и пошли по домам. Повод: приезд автобуса-храма в субботу в село. Конечно, зная, что село языческое, глупо приглашать язычников храм, но, это был для нас повод начать разговор. Как только мы озвучивали предложение, мы получали знание, кто перед нами: язычник, крещеный или мусульманин. И дальше начиналась беседа. Мне повезло: первый же дом отозвался, что он (она — Ольга), язычница. Мы с отроком Арсентием засели у нее на ступенях дома, где она перебирала бобы и принялись расспрашивать о ее язычестве. Выяснились странные вещи: в Бога-Творца она верит, никому больше  не кланяется, язычницей себя называет потому, что некрещеная и потому, что у них дети в селе после Пасхи в четверг яйца катают, а крещеные в воскресенье на Красную горку. Бога она зовет по-чувашски «Тэре», обращается к Нему за помощью, например, когда дождя нет: «Тэре, дай нам дождичка». «Это не грех же так просить?» — спрашивает Ольга. — Нет, конечно, не грех, только если вы понимаете, что Бог — Творец всего мира, что Он не есть часть этого мира, что Он иной в отношении к миру и т.п. — т.е. пытаюсь прояснить ситуацию с тем, кто такой «Тэре». Позже, крещеные чуваши мне подтвердят, что и христиане, когда по-чувашски молятся, обращаются к Богу «Тэре». Ольга продолжала рассказывать далее, что хочет выучить молитву «Отче наш», да всё времени нет. Тут наш отрок давай читать молитву эту наизусть! Бабуля как-то еще смягчилась: «я и автобус ваш знаю, мы телевизор-то смотрим, газеты читаем!» И тут, она срывается на сетования на жизнь: у сына долг в 300 тыс. взяли, денег не отдали, им теперь так плохо, и есть-то нечего! Вот, у Бога какая несправедливость, достатка не дает! Начинаю объяснять то, что потом станет лейтмотивом деревенской проповеди: человеку всегда мало денег, потому что человек не видит реального счастья — Бога, а Господь любит людей, Он сказал, что «трудно богатому войти в Царство Небесное», а потому-то и не дает Вам миллионов, чтобы Вы из-за них не погибли! Из-за денег люди столько преступлений делают, а главное — их сердце к деньгам привязывается, только о них думает. Даже Господа из-за денег предали! Ольга говорит, что если захочет креститься, поедет в Альметьевск,  у нее там дети. На этом наша беседа и заканчивается. Подсознательно, у меня остается ощущение, что мне не удается донести до нее крайнюю необходимость Крещения. Но, чужое сердце мне не подвластно — «мы рабы неключимые, что должны были, то и сделали».

Следующие дома, как не странно, почти все были крещеные… многих в селе не было — уехали на автобусе к чудотворной иконе вмч. Пантелеимона. Вообще, это удача — крещеные и просвещенные нам, миссионерам, не нужны!

Следующий наш пункт — дом культуры. Он как раз закрылся за пару минут до нашего прихода. Пройдя вверх по улице обнаружили детский сад и несколько очень милых воспитательниц. Женщины оказались крещеные и очень хорошо нас встретили, но, они никогда не исповедовались и не причащались! Во как! Это к нам J Проводим между ними небольшую беседу и необходимости этих Таинств, об ответственности перед Богом и т.п., после обещания прийти на службу, раздаем молитвословы. Воспитательницы по телефону вызывают директора клуба в клуб. Идем туда.

Мужественно вида женщина — Екатерина, узнав о сути просьбы нашей — повесить объявление о приезде храма, звонит председателю сельсовета. Андрей грамотно и тактически верно добивается от данного язычника разрешение на объявление по радио и на бумаге. Ура! Пока пишем объявление, общаемся с Екатериной. Ну, тут история как всегда. Она о себе говорит — язычница (теперь я это перевожу как «некрещеная», предки были язычниками), но, хорошо бы в деревне храм построить, а то молодежь от рук отбилась, ничего хорошего не видит. Поддразниваю ее — рассказываю про лагерь о. Василия. Конечно, переходим к главной теме — спасению ее собственной души. Чтобы не перегружать солидную тетю J рассказываю ей, какая у нее будет великая святая —Екатерина, показываю иконочку, что висит у меня на шее. Тетища улыбается… оставляем ей литовки «Вечный Бог» и «Указание пути ко спасению».

Интересна была встреча с женщиной, русской, приехавшей с севера. Ее из дома «выманили» наши мальчики, пригласили в храм. Она о себе — неверующая. Дочь работает в храме Спаса на Крови в Екатеринбурге педагогом, тоже неверующая. «Обрабатывают ее там!» Но сама начинает поддерживать разговор. Оказалось, что ее больше всего в христианстве смущает… ее соседка, которая с онкологическим заболеванием сугубо поститься. Женщина так не хочет, а потому, становиться христианкой не спешит — у нее тоже онкология! Ох, начинаю рассказывать, зачем вообще эти посты нужны, что никто больных и инвалидов не заставляет голодать, но и осуждать соседку не стоит. Благословение на пост надо спрашивать у священника, а не заниматься изобретением велосипеда. Лучше быть христианкой и не поститься, чем лишиться духовного рождения из-за такой незначительной вещи. Она еще много задает вопросов… чем-то напоминает мне моих родственников до того, как они сами уверовали: «ты себя своим постом до гроба доведешь! Нельзя студенту поститься, у тебя такой тяжелый институт!» Ага, соху на спине каждый день таскаю J  Я ей подарила «Указание…» и листовочку о Крещении. Как часто бывает: разубеждаешь человека в одном — он тебе новое «против» выдвигает и т.д. Понимаешь — всё это отговорки, просто не важно человеку собственное спасение. А всё равно, приходится разубеждать, а то потом скажут: «я спросил православных, а они не знают!»

К трем часам дня 35-ти градусная жара (в тени) окончательно нас измотала. Мы вернулись в лагерь. Долго сетовали на солнце и низкое кпд наших подсолнечных ползаний по жаре.

Ночью началась грандиозная гроза. Отец Андрей сказал, что никогда ранее такого не видал. Наши палатки стремились превратиться в домик Элли и улететь. Молнии били так, что земля под нами вибрировала. Из открывшегося окошка дождь лил нам на головы. Через час пришлось сесть и сидя держать направляющие палатки, готовящиеся просто свернуться. Но бежать в железный автобус казалось еще страшнее и опасней. Говорили о смерти. Кто-то потом из наших выдвинет идею, что языческие боги-демоны мстят нам за проповедь в «языческой деревне», что так же было и в прошлом году. Но, как всегда бывает, Бог и демонские пакости (если конечно они здесь вообще при деле были) обращает христианам в пользу: на утро жара спала, небо на многие километры затянулось тучами, но, было тепло. Теперь ничто не мешало нам ходить по деревням!

 День пятый: «Так не честно!»

С утра, оправившись от грозы и оправив крепежи палаток, мы отправились в стоящее в 8 км от базы село Ерсубайкино. Ничего не зная о нем, мы решили провести разведку боем. Первый же встреченный «язык» поведал, что в деревне строится храм и что всем заведует директор школы — Владимир Семенович. И мы направились лично к нему. Директор был на месте и произвел на нас свое директорское впечатление: долго допытывался, не сектанты ли мы, что у нас за листовки и т.д. Убедившись, начал общение в другом ключе. Рассказал, что вот у школы был ранее храм, его уничтожили, два года назад они заложили фундамент (на уровне фундамента так всё и стояло) храма-часовни Казанской иконы Божией Матери. Рассказал, что все у них крещеные, сознательные. К ним по просьбе их приезжает священник из Ямаша иногда, и вообще: так не честно! У них тут самое верующее село в районе, а вы остановились в Сиренькино, да еще к этим язычникам в Клементейкино собрались ехать! Мы утешили его, что раз так, то в следующий раз остановимся у них (как вы понимаете, стоять лагерем надо в крещеном селе, а проповедовать в некрещеном). Директор попросил листовки, чтобы их раздали верующие женщины, а также ответственно заявил, что приедет сам на машине на службу в Сиренькино и других привезет, что у них две машины. Объявление по селу сделает! Когда ребята немного отошли от меня, директор спросил:

— а кто может причащаться?

— кто содержит православную веру, кто верит, что в Таинстве Причастия мы принимаем Истинное Тело и Истинную Кровь Христа, кто желает исполнять Заповеди Божии.

Он как-то помрачнел, но в это время подошли ребята и Владимир Семенович успел принять прежний директорский  вид.

Несколько часов ушло у нас еще на проход по деревне. Действительно, в большинстве своем, жители были благожелательны. В одном доме оказалась татарка, вышедшая замуж за чуваша. Женщина очень хорошо была настроена, сначала она удивилась, что татары могут креститься, так как у каждого народа своя вера. Она приняла в дар Евангелие (на русском, так как читать по-татарски не умела), открыточку с шамаилем и, что главное, терпеливо выслушала рассказ о необходимости крещения. Я спросила ее, хочет ли она и после смерти быть рядом с мужем (а мужа она хвалила!). Она, конечно же, сказала, что хочет. Я ответила, что без Крещения это невозможно, так как у нее нет духовных очей и грехи ее не очищены.  Женщина начала жаловаться, что трудится она и муж ее — а всё ничего не имеют! (Ну вот, опять появился риск, что семя слова Божиего попадет на тернистую почву — «заботы века сего, богатство…»)

— Ну как это ничего? Вы же милостыню не просите? И машина есть и дом свой, и руки и ноги работают, и разум Бог дал, и муж хороший! О каких же богатствах идет речь? О тех, что душу губят?

И далее, пришлось повторить беседу как с Ольгой из Климентейкино.

Заходим в местную библиотеку: библиотекарь Анна показывает на раздел «религия»: несколько добротных книг на чувашском языке — переиздание с дореволюционных книг. По картинкам видно, что они по основам веры, а еще Евангелие на чувашском, какие-то невзрачные книжки типа «Иисусу Христос — миф или реальность», «евангелие для детей» еретика Льва Толстого, но … самый большой объем занимают Бхагават-гита и сопутствующие ей материалы. «Так у наc ничего нет по религии, вот сельчане принесли», — оправдывается библиотекарь. Чистим библиотеку. Передаем в дар вручную сделанные брошюрки «Указание пути в царство небесное» — спасибо нашим якутам, что собрали такую книжку. Она в приложении с молитвами на якутском языке, но, ничего, на «безрыбьи и рак — щука», а также Новый Завет (гедеоновского издания). Как всегда с Анной проводим беседу, оставляем ей немного листовок.

В одном дворе попадается парочка совсем молодых ребят в очень добротном доме. Пытаюсь с ними заговорить — никакого отклика. Вроде бы по виду не хулиганы, примерные мальчишки, один из низ драит пол у порога дома и отбивается, что ему надо работать. Второй наглядно демонстрирует, что ему всё «по фиг»: не интересно ни зачем он живет, не будущее, ни что бы то ни было вообще и Бог тоже не интересует. Под конец пытаюсь использовать метод о. Андрея: дать Евангелие — а вдруг когда-нибудь прочитают! Мы с ним даже спорили: стоит ли так делать: у него аргумент — личный опыт, сам так к Богу пришел — кто-то Евангелие сунул, а у меня на счету случаи, когда без желания знать Истину прочитывали слово Божие и откладывали в сторону как пройденный материал … Но, как бы то не было — Евангелие они не взяли, наотрез отказались брать!

Одиннадцатилетний Арсентий сегодня был не в духе — ему не купили сладость в магазине, непостную, он показательно отказался есть воздушную кукурузу, рассчитывая подломить таким героизмом нашу волю, но, не сумев, пришел в еще более капризное состояние. Решено — отрока вернуть в лагерь, а затем продолжить миссию в деревне Багряж (как нам обещали чисто языческой!)

Когда мы вернулись в лагерь, был 4-й час дня. Сдали отчаянно ябедничающего на нас  отрока о. Андрею, последний же, уговорил дождаться обеда, им готовившегося. Так и сделали.

Хочу уверовать!

Пока ждали обед, к нам в лагерь пришла Людмила — учитель физики и химии. Она принесла оладьи и чай в банке.  Она села за столик и принялась нас расспрашивать. Она расспрашивала нас про нас. Иногда казалось, что она просто изучает нас как некий феномен, как инопланетных жителей. Людмилу интересовало одно: как уверовать? Вот ее учили, что Бога нет, а она знает, что есть, но ей хочется крепко верить! Ее интересовал также вопрос: а можно ли на земле быть довольным всем? — Я рассказала ей притчу о нищем, которому было тут хорошо, т.к. он был с Богом, и когда Бог захотел его призвать на небо, то пришлось отправлять пророка Давида, дабы душа нищего захотела выйти, будучи увлечена музыкой.

Деревня Багряж. Мы в — средневековье!

Узнав дорогу на Багряж у местного населения уже в начале 7-го часа двинулись в деревню. Нас было четверо: я, Андрей, Настя и отрок Александр, которого не сломили капризы младшего нашего сотрудника.

Дорога шла через Клементейкино. Как только закончилось село, пошла насыпная дорога. Мы миновали небольшую ферму и вот — появились первые домики. Деревня небольшая, домов тридцать. Поставив машину у вагончика-магазина, мы обратились к первым попавшимся жителям. Они оказались гостями из другой деревни и рассказали нам, что население смешенное, они — христиане (с крестиками на шее). Мы подошли к группе, разгружающих материалы для строительства дома. Мужчина, к которому я обратилась, сказал о себе, что его вера — мешар, а потому мусульманин. Я сказала, что национальность это не вера, что я знаю мешар, которые приняли Крещение.

— Таких убивать надо!

— За что? Что Вы знаете о Христианстве достойного смерти?

Он немного замялся. Это дало мне время начать рассказать о Христе. Мужчина явно не желал сдаваться:

— Ислам — самая молодая вера, последнее откровение!

— Не правда! Последние — сектанты. Их вера самая новая.

В конце концов мужчина не выдерживает:

— я вообще солнцу кланяюсь, от него все зависит!

— Так Вы язычник, а не мусульманин! Слышал бы это Ваш мула – уши надрал бы Вам! Как Вы легко от своей веры отказались! А еще осуждаете людей, искавших истину и нашедших ее во Христе!

Следующие дома были христианские у нас с Сашей, тогда как Андрей с Настей узнали, где находятся настоящие язычники, пошли туда и запретили нам «отбивать» у них их язычников. Пройдя ряд домов, мы подошли к дому, куда скрылись ребята. Через несколько минут они подошли к калитке дома. Саша спрятался у калитки и, как только Настя открыла дверь, выскочил ее пугать. Та вздрогнула с восклицанием: «Я думала, это — бабушка!» Оказалось, что настоящая язычница — бабушка, которая колядовать умеет и практикует всё это язычество, по словам ее родственников, куда-то отлучилась. А они — они-то все крещеные и ничем таким не занимаются. В общем, спрятали от нас бабулю.

Рядом с домом стояли бабушка с дедушкой, не особо старые, где-то под 70-ть. Ловили на улице мобильную сеть. Я тоже с ними половила, что-то обсудила, а затем перешла к делу.. о! Это были язычники. Дед – практически слепой, с отекшим лицом, настроен был агрессивно, тогда как с бабулей получался диалог. Они сказали, что заняты, т.к. ждут гостей. Как позже выяснилось, гостями были встретившиеся нам первыми христиане.

Парочка стала утверждать, что изначальная самая древняя вера — языческая, тогда как христианству всего 2000 лет. Я сказала, что это не так, но христианская вера в Единого Бога-Творца — изначальная, а остальные веры потом появились (увы, не успела сказать при каких обстоятельствах). Дед сказал, что они молятся своим богам: идут в лес — духу леса, в поле — духу поля.

— так ведь эти духи бессильны, помочь они вам не могут никак, потому что они — не сотворили ни поле ни лес.

— Так! Не помогают они нам, нисколько не помогают. Плохо живем!

— А в чем плохо? Как вы думаете, в чем беда человека?

Так как они медлили с ответом, то я сама назвала: грех, болезнь и смерть, тяжкая работа и т.д. Дед постоянно пытался мне помешать говорить, тогда как бабушка задала правильный вопрос: «Так что же делать? Скажите, девушка кратко!»

— Уверовать в Иисуса Христа, Спасителя мира, Которые избавил от гибели все человечество, от греха, проклятия и смерти. Принять Крещение, через которое человек получает прощение грехов и спасение, а и иначе — человека ждет ад.

Тут дед не выдержал:

— Девушка, вы плохо проповедуете! Скоро все ислам захватит!

— Не захватит! А вот Вы, если останетесь язычниками — погибнете!

Тут они увидели своих гостей и прекратили обращать на меня внимание.

За это время Андрей с Настей успели поговорить с целой группой на скамейке. За ними стоял дом, на котором висела маска с чудовищем.

Далее, парнишка в военной форме оказался мусульманином, а его девушка — христианка с крестиком на шеи. Я стала как бы для нее рассказывать, что в соседний поселок приезжает храм-автобус, зачем нужен христианам храм, зачем пришел Христос, чего может человек достигнуть во Христе. Парнишка сидел, слушал. Я подарила ей «Указание пути…» и Евангелие.

Темнело. При выезде из поселка решили заехать в отдельно стоящий богатый дом. Андрей прямо с порога:

— А вот, говорят у вас в поселке есть язычники. Не знаете, где?

Вышедшая к нам женщина и ее муж показались нам очень знакомыми. Настя тихонько высказала эту мысль для нас.

— А мы татары. Мусульмане. У нас тут далее все только мусульмане.

Пытаемся им тоже рассказать о Христе. Сначала все пытаются перевести в шутку — мол, так комично: татары-христиане, но мы не сдаемся и также улыбаясь, рассказываем, что без крещения нет спасения. Татары торопятся, говорят, что им пора читать намаз. Под конец дедушка-татарин говорит, что откуда-то знает нас (удивительно, не правда ли?). Перечисляем все возможные места — но, ничего даже близкого. Чудеса, да и только!

Остановились за водой, чтобы привести к воде живой

Садимся в машину и тут меня, ведать от постоянного разговора, распирает желание пить. Воды нет ни у кого. Предлагаю остановиться у последнего дома. В темноте становится видно, что на скамейке сидят несколько человек — женщина и дети. Начинаем разговор: некрещеные, но всё знают. Говорят, что несколько лет назад к ним приезжали протестанты, собрали всех перед их домом, беседовали, книжки подарили. Кто такие были — не в курсе. В процессе разговора выяснилось, что семейство с 5 детьми и самой мамой Галиной очень хочет креститься, особенно канючили старшие девочки: «мама, ну давай покрестимся, пожалуйста!» В результате взяли их телефон домашний и пообещали с утра позвонить.

Под конец я получила так желаемую мной воду. Прямо в ковше Smile. Сели в машину – начался затяжной дождь до самого утра.

***

Вечером Саша говорит с мамой по телефону, рассказывает, что делали за день: «рассказывали про Иисуса Христа: как Он жил, что делал, что Он нам должен, что мы ему должны».

День шестой — служба у «язычников»

Дорогу подмыло, боялись, что наш автобус не проедет, а потому, решили звонить Галине, когда будем на месте — в Клементейкино. Добрались успешно, запарковались и позвонили Галине. Она сказала, что собираются. Обещали заехать к ней после службы.

Началась Литургия с большим опозданием. Сначала мы боялись, что из «языческой деревеньки» никто не придет. Но, спустя минут 40 от назначенного срока стали приходить люди. «У нас тут половина язычников, к нам никогда так не приезжали!» Кто-то писал записки, покупал свечи — в основном бабушки, но самое главное, что на службу пришли те самые воспитательницу детского сада! И не просто пришли — они впервые в жизни исповедовались и причастились. Перед выносом чаши о. Андрей попросил провести беседу по Заповедям для подготовки к исповеди, что и было сделано. Бабушка одна причитает: «так боюсь я — никогда не исповедовалась!» Однако исповедь начинается и постепенно прихожане автобуса подходят к о. Андрею.

А после беседы отец отправил меня на Настиной машине за семейством Галины. Допевать службу осталась Настя, а я оседлала ее "коня".

Дорога в Багряж, благодаря обильному дождю, превратилась в глинистое месиво. Автобусу тут точно не пройти, да и мне страшновато за чужую машину! Приезжаю — «ну как, готовы?» Галина смущается: «Так у нас денег-то нет, как быть?» «А вы нам что-нибудь из еды пожертвуйте». «Ой, что же? А джем подойдет?» «Конечно!» Так решаются последние препоны — джем уезжает с нами, детей на заднее сиденье кучей — все уместились.

Приезжаю в Клементейкино. О. Андрей: «пока воду таскают — оглашай их». Я веду своих подопечных на скамейку у автобуса, сгоняю с нее «лишних», а эта согнанная толпа мне: «а мы тоже креститься!» Ой, оказалось, что крестить собирались еще троих младенцев и отроков, а остальные — крестные, родители, группа поддержки тоже захотели слушать беседу. Я решила беседовать с ними по Символу Веры — удобно: и материал для Крещения и обязательный и всеохватывающий по темам. Под конец задаю вопрос: «несогласные есть? Все так верят по-православному?» — «Да!» Тогда я уже очень кратко рассказываю последовательность Таинства.

Особенно надо сказать про бабушку с тремя внуками. Она еще накануне сетовала, что отец внуков категорически против, а она уже других  внуков крестила — этих никак не может. Как быть? И вот, с утра ему вдруг приспичило куда-то уехать. Бабуля хватает внуков и к нам. Стоит, молится. И вот, уже волосы подстригают с ее внуков, как мимо автобуса проносится машина отца. Успели!

Мы поздравили новокрещеных, подарили им подарки, а затем я отвезла моих в Багряж. Интересно, что после Крещения, Галина захотела нам пожертвовать денег как она сказала «на бензин». Это еще одно свидетельство, что Крещение изменяет душу человека. А когда мы расставались — было чувство, что они стали нам родными. Звали приезжать к ним в гости.

Измотанные, мы вернулись в лагерь. Там нас ждал еще один сюрприз: Саша встретил нас собственноручно приготовленным обедом. Здорово!

Миссия в Чувашском Сиренькино

Вечер того же нескончаемого дня. Идем в соседнее село Чувашское Сиренькино приглашать на службу, которая должна состояться завтра. Народ встречает нас преимущественно дружелюбно — Сиренькино Крещеное село, по многу разговаривают: как всегда: мне достаются татары! Пытаются выставить свою веру за наилучшую. Ничего не остается, как засвидетельствовать: «У вас нет Спасителя! Какой смысл в вашей вере! Она не приводит к Богу!» Народу мы раздавали пригласительные на службу. На них изображение храма, православный крест, место и время службы. Однако, как потом выясниться, и эти меры не помогли пресечь распространившуюся по деревне молву, что мы — баптисты. Дело в том, что в прошлом году автобус-храм въехал в село как раз в тот момент, когда там ставили столик баптисты. Увидев автобус с надписью «Христос воскресе» они быстро свернули лавочку и собирались бежать. Их остановили, пригласили на разговор. О. Андрей забавно рассказывал, как разбитые на голову баптисты заходили по очереди в автобус, пытаясь еще раз опровергнуть Православие и с позором выходили из него. Они так расстроились, что уехали, забыв у нас свою шести летнюю дочку! Ребенок, оставшись в стане врага, плакал навзрыд. Хорошо, что они оставили телефоны. Им позвонили и ребенка забрали.

Бабуля, погонявшая стадо коров рассказала:

— Муж мой умер крещеным, я испугалась, что с ним не встречусь и крестилась три года назад.

— А Причащались тогда?

— Да, а потом ни разу.

— А сейчас автобус-храм к вам приехал. Можно подготовиться.

Даю листовку с Заповедями, объясняю, как подготовится, что это за Таинство. Бабуля обрадовалась.

День седьмой. Когда и миссионеры закончили дела свои.

Литургия в Чувашском Сиренькино. Сюрпризов не было — пришел народ церковный, бабульки, да одна девушка, которая тоже была допущена ко Причастию. А вот директор школы из Ерсубайкино так и не приехал…

Воскресное Евангелие — текст, который сопровождал нас с начала поездки. Это текст об исцелении бесноватого отрока: «род сей изгоняется только молитвой и постом…» Еще в первый день, когда я читала Евангелие, Андрей попросил читать вслух. Это был тот же текст, а затем, служа в Клементейкино Литургию, перепутали Евангелие и… опять он. Вспоминая это спустя неделю на Литургии Предпразднества Преображения, я опять услышала то же: «род сей изгоняется только молитвою и постом…». Что хотел сказать нам Господь таким образом? Возможно, хотел напомнить, что миссии без молитвы не бывает.

После службы наметилось Крещение. Это из того же Клементейкино привезли мальчика лет 9-ти — Костю. Его отец засел в машине и не хотел видеть духовное рождение своего сына. Засев на скамейке рядом с авто, где укрылся мужчина-язычник, мы всё-таки привлекли его внимание. Он присел на нашу скамейку, я шуткой сказала: «вот и глава семьи пришел проверить, чему учат его сына. Следите за моими словами внимательно и задавайте вопросы, если что!» Он прослушал все оглашение до конца. На этот раз я выбрала тактику рассказа об истории всего мира — сотворении, грехопадении и, наконец, прихода Спасителя и о спасении в крещении.

Давно не видела такого счастливого лица. Костю крестили, и зажегшийся в сердце его Божественный огнь отражался на его лице, высветился в его улыбке. Это был новый человек во  Христе.

А мы вернулись в лагерь собирать палатки. Миссионер Эмилия (11 лет ) по очереди дергала за рукав то меня, то о. Андрея: «А мы на миссию пойдем? Хочу на миссию!!!»

Анна 
 

Библия за год

Март
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31